ОРФИЧЕСКИЕ МИСТЕРИИ (ORPHIC MYSTERIES)

Как нам известно из мифологии, всех, кто слышал лиру Орфея, будь то на
небесах, на земле или в Гадесе, охватывал экстаз. Орфей был мужем
Эвридики, умершей от укуса змеи, после чего, чтобы вернуть ее, он
отправился к вратам подземного мира. Подчиняясь гармонии его игры,
врата расступились перед ним, и он достиг дворца Плутона. Его искусство
умиротворило бесноватых фурий, заставило остановиться колесо Иксиона и
застыть камень Сизифа. Сердце Плутона смягчилось. Прозерпина же
вспомнила, как ее искала Деметра. Орфею было разрешено вернуться с
Эвридикой на землю, но с одним условием, чтобы, возвращаясь, он не
оглядывался назад до тех пор, пока не покинет царство мертвых.
Эври-дика же должна была следовать за ним. Но он оглянулся и потерял
ее. Никаких орфических мистерий, знаменующих эту миссию любви и ее
неудачу, не существовало. Причина проста: цель всяких мистерий, то есть
то, чем они всегда, по своей природе, завершаются, — обретение. Свою
дочь находит Деметра, за смертью ка-биров следует воскресение,
умерщвленный Осирис возносится на высшее из небес. Величайшее из
когда-либо бывших воплощений формулы ухода-и-возврата — пришествие и
возвращение Господа Славы. Это венец всех мистерий, и они именно этим
оправданы в вечности. Мистерии — это Божественная Комедия.
Орфей как жрец. Есть, однако, и другая эпоха в мифе об Орфее — в ней
он, к которому повернулась спиной Немезида, изображается как персонаж,
перенесший обряды обретения из Египта во Фракию (или вообще в Грецию).
Я уже отмечал, что Элевсин в какой-то момент своей истории заимствовал
те элементы, что были связаны с легендой о Якхосе, и орфические
мистерии были по сути обрядами Якхоса или Диониса, истории которых
повторяют друг друга. Он был разорван на куски титанами, и именно
вокруг этой смерти строятся его мистерии. Его кончину оплакивали все
люди земли — ив этом скорбь его мистерий. На его поиски отправилась
Рея, и перед нами формула поиска в его мистериях. Он возвратился к
жизни, и вот мы — свидетели в его мистериях радости и обретения.
Орфические обряды, тем не менее, это поздняя модификация, хотя и
проводились они с претензией на древность как доктрины, так и практики,
ведущей свое якобы истинное происхождение из дельты Нила. Посвященные в
эти обряды обязались не употреблять в пищу мяса и не приносить кровавых
жертв. Бог этих мистерий представлялся, как тот, кто впервые держал
скипетр вселенной у себя в руке. Как пишет Прокл, царствие его было
таково, что, являясь первым его сувереном, он же был и последним. Таким
образом, доктрина, как и обряды, завершалась обретением. Правила,
накладываемые на посвященных, говорят о том, что орфические мистерии
были чисты и невинны в начале своей истории, впоследствии же они
утеряли свою первозданную чистоту, и миф об Орфее также был извращен.
Апофеоз. Есть и третий вариант мифа об Орфее, по своему отразившийся на
символизме мистерий, учителем которых он считается. Здесь его, как и
Якхоса, разрывают на части фракийские женщины. После смерти он
принимается в пантеон богов, тем самым приобретая божественное
достоинство; музы предают земле его останки, его лира попадает на небо
и становится одним из созвездий. Итак, в конце он снова обрел то, что
утратил. Масонство также есть поиск, который в особом масонском
символизме должен закончиться обретением утерянного слова. Но если
воспринимать это не просто как слово, которое слышит ухо, но попытаться
понять сердцем, — то может быть достигнута высшая цель на высоте горы
Хорив мистерий, эпопт может стать Словом. Benedictum Dominus Deus
noster qui dat nobis Verbum (Благословен Господь наш, который дал нам
Слово).

Масонская энциклопедия